Заебало.

Я тоже девочка, мне надоело играть для других взрослого ответственного мужчину.

Нет, правда. У меня всё хорошо. Мои родные живы, друзья у меня самые лучшие, дом есть, не голодаю, и не ношу мешки из под картошки вместо одежды. Но чёрт! Дерьмо тоже есть, пусть и не такое явное. Я не хочу писать всё в какой то идиотский сопливый блог, я хочу тоже обнимать кого-то и утыкаясь в тёплое плечо жаловаться, в полной уверенности, что меня защитят.

Ей было 23, а мне тогда только исполнилось 15, и я просто мечтала томно прикрывать ресницы, скрывать румянец, и слабо убирать её руки из под юбки. А в итоге? Она даже дорогу перейти не могла, беспомощным ребёнком цепляясь за мою руку. Единственная её инициатива - это прижать меня, на второй день знакомства, не очень трезвую, к двери вагона и грубо поцеловать, оставляя на губах влажную дорожку с запахом рома.

Так же и с Женей, первый шаг сделала я, я тебя грубо в подъезде, я на всё должна тебя уговаривать, в тебе нет этого огонька, я хочу чтобы внутри нас обоих жило безумие. Чтобы мы могли в центре, когда люди вокруг - слова любимой песни кричать, чтобы в автобусе не тихо на ухо, а чтобы весело и громко, чтобы рот мне не затыкал и не говорил: "Нина, что ты кричишь, люди же вокруг, услышат", чтобы тебе как и мне было пофиг на окружающих. Чтобы не я тебя через дорогу тащила, а ты сам. Даже в магазине стоим по полчаса потому что я молчу, а ты не можешь решить, что купить, ждёшь, пока я что-то скажу.

Пожалуйста, всевышний, пусть в следующей жизни будет ведущий, а не очередной ведомый.

о разочарованиях.

Идёт мне навстречу парень. Улыбается. Смотрит в глаза. Проходя мимо него, вижу боковым зрением, что он поворачивается. Поворачиваюсь тоже, он идёт спиной вперёд и смотрит на меня. И я думаю: "Так это же Кир! Мой старый друг Кир, которого я так давно не видела, ведь в прошлый раз я тоже его не узнала!"
- Привеееет!
- Привет, я тебя опять не узнала сразу :)
- Я тебя тоже! :)

Далее гениальнейший по своей сути диалог:

- Кир, ты что, курнул?
- Нет, просто я не Кирилл.

так нафиг же ты улыбался-то мне как еблан, спрашивается
и я понимаю, что надо валить от этого парня, явно надо валить.
Он говорит: девушка, ну вы просто такая красивая, такая красивая, девушка, девушка, а составьте мне компанию, пожалуйста, девушка, ну я от вас так просто не отстану теперь

и тогда я точно понимаю, что надо валить.
Если бы кто-то сфотографировал меня в тот момент, то моё выражение лица можно было бы вставлять во все FFFUUUU-комиксы

Если мы в очередной раз расстались и я иду куда-то с Герой, то это не значит, что у нас с ним будет жёсткий трах.

Меньше всего на свете я хочу изменить тебе. Меньше всего на свете я хочу, чтобы кто-то трахнул меня на зло тебе.

Я полюбила тебя не смотря на то, что ты жестоко храпишь, когда спишь, ты бреешься два раза в месяц и колишься в самых нежных и чувствительных местах, ты нелепо ешь, без компа жить не можешь, одеваешься не так, как бы я хотела, ведёшь себя не так, но я полюбила тебя, я не стала завышать планку, лепить из тебя идеала, потому что мне это не нужно, потому что я люблю тебя такого.

И чем меньше девушка трахалась с парнями, тем лучше, так что ты останешься последним в списке моих партнёров.

И я тебе это, кстати, обещала, так что выполню это обещание, даже если мы не сойдёмся снова. похуй. я обещала.

о грустном.

Я маленькая, как предмет для считывания информации, как какой-то градусник, слонялась где-то меж комнат и внутри комнат, задирала голову на людей внутри них, внутри квартиры, внутри моего детства. Люди - моя первая мачеха. Она была далеко не первой моей мачехой, конечно, но первой, которую я запомнила. Её звали Алёна. Я была совсем-совсем маленькая, когда она пришла. Мне казалось, что мачехи - это просто такие женщины, они ходят, тоже прямо как я слоняются где-то, заходят к нам, уходят, идут слоняться дальше. Алёна пришла, когда я смотрела концерт по телевизору. Там пела девушка в пушистой кофте, такие были модны в конце девяностых. Прозвенел звонок, был поздний вечер, и я очень боялась, если кто-то звонил в дверь поздно вечером. Бандиты - подумала я и пошла в коридор смотреть на бандитов. Бандитов не было, стояла она. Именно в такой кофте, как девушка с микрофоном внутри телевизора. Тогда я подумала, что раз у неё такая же кофта, значит она и есть та самая певица. Я приходила к отцу очень редко, но считала там себя главной. Я считала, что я - главная женщина в папиной жизни. Я могла бы и сейчас так считать, но сейчас я не такая деловая колбаса, как в детстве, не хожу руки в боки и не говорю всем, что Я - Сопронюк Нина Витальевна, а это значит, что все должны меня слушаться. Я не помню, как Алёна жила у папы. Я помню, как она уходила. Я помню, что она забирала цветы с подоконников, я тогда ещё почему-то подумала: "Ну слава Богу!". Потому что я с детства не люблю цветы на окнах, они вечно засыхают, их надо поливать, они падают, ломаются, их жрут кошки. Я задирала головы на мачеху и её родителей, задавала вопросы, они тогда сказали, что я ещё маленькая и не понимаю, что происходит, но я понимала. Я чётко понимала, что вот она, а вот папина квартира, в которой больше не появится ни она, ни её цветы. Ушла.
У меня за стеной сейчас плачет в телефон тётя. Я знаю, что она плачет из-за того, что двадцать минут назад её муж захлопнул дверь в квартиру. Ушёл.

Мне никогда не хотелось повторять судьбу своих мачех. Знаете там, сидеть на кухне со свекровью, клевать носом и ждать этого Виталю (читай - моего отца).

Но как-то раз я ждала Женю (читай - не моего отца) . Его мама накладывала кушать, мы смотрели первый канал и она говорила: "О, это ведь тот самый актер?". Вообще было очень грустно, мне казалось, будто у нас за спиной уже очень много совместной жизни, будто я жду его так уже не первую неделю. Было страшно, я думала: "Развод!". Я думала: "Заберу свои сковородки, заберу цветы!". А ещё был вечер, даже ночь скорее. И казалось, что вот в этой заоконной темноте, вот в этих горящих жёлтым квартирах обязательно всё хорошо. Казалось, что там живут счастливые люди, крепкие семьи, что кто-то пьёт чай там, ест варенье с косточками и гремит ложками. А дальше у меня всё стало хорошо и я не смогла дописать этот пост в надлежащем настроении.

это не честно, ты сама это знаешь.

Все решает одно движение, один миг, одна буква. Вся твоя жизнь может в секунду перевернуться, или вовсе исчезнуть. Навсегда.
Может быть я скоро умру, в своих снах я умираю каждый раз, а причина одна.
В жизни эта причина не возможно, и это очень-очень обидно.


Надоело смотреть на жизнь со стороны, телесная оболочка уродлива и глупа. Чувствуешь себя словно в тюрьме. И не в камере, а в карцере. Один.
Темно, влажно, пахнет отходами предыдущих страдальцев.
Ты грёбанный неудачник, олух и идиот. Тебе светит пожизненно торчать тут, а ты снова и снова пытаешься выбраться. Душа запечатана в теле, увы, мы заложники.
Меня раздражает этот мир. Ограничения, повторение, все снова одно и то же. Как на идиотской карусели по кругу раз 100. Понятное дело, что как только окажешься на земле - проблюёшься.
Вокруг нас не поля из конффети и фиалок, нет. Дерьмо вокруг. А когда вокруг тебя одно дерьмо, то смысла разгребать его нет. Наплывет со всех сторон, надо искать возвышение.
И, чёрт, я его найду. Точно найду.

Она открывает рот, и отдаляется. От её сухих, потрескавшихся губ тоненькая ниточка слюны к его члену. Мгновение, ниточка рвётся. Уголки губ приподнимаются, на лбу, меж бровей, складка.
Глубокий минет, першит в горле. Сперма по губам и вниз по пищеводу
Белок полезен для кожи..
А потом этими губами, сухими и потрескавшимися, я целую тебя.
Чувствуй его вкус.