о грустном.

Я маленькая, как предмет для считывания информации, как какой-то градусник, слонялась где-то меж комнат и внутри комнат, задирала голову на людей внутри них, внутри квартиры, внутри моего детства. Люди - моя первая мачеха. Она была далеко не первой моей мачехой, конечно, но первой, которую я запомнила. Её звали Алёна. Я была совсем-совсем маленькая, когда она пришла. Мне казалось, что мачехи - это просто такие женщины, они ходят, тоже прямо как я слоняются где-то, заходят к нам, уходят, идут слоняться дальше. Алёна пришла, когда я смотрела концерт по телевизору. Там пела девушка в пушистой кофте, такие были модны в конце девяностых. Прозвенел звонок, был поздний вечер, и я очень боялась, если кто-то звонил в дверь поздно вечером. Бандиты - подумала я и пошла в коридор смотреть на бандитов. Бандитов не было, стояла она. Именно в такой кофте, как девушка с микрофоном внутри телевизора. Тогда я подумала, что раз у неё такая же кофта, значит она и есть та самая певица. Я приходила к отцу очень редко, но считала там себя главной. Я считала, что я - главная женщина в папиной жизни. Я могла бы и сейчас так считать, но сейчас я не такая деловая колбаса, как в детстве, не хожу руки в боки и не говорю всем, что Я - Сопронюк Нина Витальевна, а это значит, что все должны меня слушаться. Я не помню, как Алёна жила у папы. Я помню, как она уходила. Я помню, что она забирала цветы с подоконников, я тогда ещё почему-то подумала: "Ну слава Богу!". Потому что я с детства не люблю цветы на окнах, они вечно засыхают, их надо поливать, они падают, ломаются, их жрут кошки. Я задирала головы на мачеху и её родителей, задавала вопросы, они тогда сказали, что я ещё маленькая и не понимаю, что происходит, но я понимала. Я чётко понимала, что вот она, а вот папина квартира, в которой больше не появится ни она, ни её цветы. Ушла.
У меня за стеной сейчас плачет в телефон тётя. Я знаю, что она плачет из-за того, что двадцать минут назад её муж захлопнул дверь в квартиру. Ушёл.

Мне никогда не хотелось повторять судьбу своих мачех. Знаете там, сидеть на кухне со свекровью, клевать носом и ждать этого Виталю (читай - моего отца).

Но как-то раз я ждала Женю (читай - не моего отца) . Его мама накладывала кушать, мы смотрели первый канал и она говорила: "О, это ведь тот самый актер?". Вообще было очень грустно, мне казалось, будто у нас за спиной уже очень много совместной жизни, будто я жду его так уже не первую неделю. Было страшно, я думала: "Развод!". Я думала: "Заберу свои сковородки, заберу цветы!". А ещё был вечер, даже ночь скорее. И казалось, что вот в этой заоконной темноте, вот в этих горящих жёлтым квартирах обязательно всё хорошо. Казалось, что там живут счастливые люди, крепкие семьи, что кто-то пьёт чай там, ест варенье с косточками и гремит ложками. А дальше у меня всё стало хорошо и я не смогла дописать этот пост в надлежащем настроении.